Можем ли мы быть бессмертны? Не в плане какого-то мировоззрения, а в принципе, по самой конструкции нашего "Я", любой жизни, любого сознания и самосознания? Способно ли что-то вообще в этой вселенной быть настолько устойчивым, чтоб стать бессмертным? А если нет, так ли страшна смерть, как её малюет инстинкт самосохранения и собственное эго?

У Павла Дурова во Франции было два пути: бежать или остаться. Первый путь должен был привести рано или поздно к тотальному противостояние тоталитарному цифровому контролю, стандарты которого создали Google, твиттер и цукербекерские сети, приглашение в андеграунд всей своей миллиардной аудитории и первое массовое изменение парадигмы интернет пространства, в котором виртуальные права и свободы по крайней мере отражают права и сободы граждан стран свободного мира существующие в аналоговой реальности. Он выбрал второй путь: компромисов и договоров. Приведёт ли это телеграм реально к состоянию тоталитарных цукербекерских сетей, или есть какой-то третий путь?

Был ли бы Пушкин сторонником "русского мира", живи он в наше время в России? На первый взгляд, вопрос риторический. Но, по видимому, его риторическим сочли бы как те, кто дали бы на него отрицательный ответ, так и те, кто дали бы положительный. И действительно, если оглянуться на XX век, а также посмотреть на тотальную фашизацию сегодняшней российской культуры, если оценить сложность личный путей деятелей культуры, не редкую противоречивость их воззрений, а также смесь посылов самого Пушкина, сегодня выдаваемых то за как-бы имперские, то за как бы свободно-демократические, то вопрос этот окажется не таким уж однозначным.

и другие уже не новости

Кем вообще нужно быть, чтоб в наше время устроить настоящую захватническую войну, войну на уничтожение? Какой тип сознания должен быть у таких людей, какие культурные, социальные, психологические особенности должны сложиться у народа, который в XXI веке окажется способен на такое? Это атавизм или новая, альтернативная форма ментальности, которая теперь всегда будет угрожать нам в будущем? А быть может способность учиться на своей истории вообще особая способность, свойственная далеко не всем культурам, и некоторые из них просто не меняются?

Откуда берутся диктаторы и их фашистские массы подданых, чем они отличаются от нормальных людей, и чем они похожи на детей. Сколько шагов нас всегда отделяло от печей Освенцима и от бомбёжек городов Украины, и в каких условиях люди становятся готовы эти шаги сделать.

С вами Юрий Каретин и Юлия Сомова.

С одной стороны, сегодня даже тоталитарные режимы имитируют демократическую риторику, настолько принципы и ценности демократии стали абстрактно безусловны, с другой стороны, те из этих режимов, которые не вышли из стадии тоталитарной пассионарности, такие как Россия, КНДР, мусульманские террористические режимы пытаются нагадить свободному миру и разрушить демократию везде, где только могут. Может ли им в будущем это удаться? Насколько устойчивы настоящие демократии? И может ли возникнуть система, основанная на не демократических принципах, которая будет так устойчива и эффективна, что в долгосрочной перспективе станет альтернативой демократической форме цивилизации? И есть ли у России в самом необозримом будущем шанс стать хоть какой-нибудь формой демократии?